...я не нашел никаких инструкций по выживанию моей души
Что ж, деанон выложили.
Котики, вы свободны! Бегите!
ТЫК
Должна сказать, писать по новому канону было непривычно... Сначала даже пребывала в некоем ступоре, ибо просто не знала, с чего начать.Но тут я придумал стекло, и понеслось Но потом все же идеи начали появляться. Что-то удалось, что-то не очень. Пара идей даже осталась - на них просто не хватило времени, быть может, реализую их позже.
Спасибо, Higasi, что позвала и вообще убедила зимой приобщиться к этому какону) Что бы я без тебя делала?
ахах)
А еще на этом фесте я снова это сделала... =_= Я снова выложила пост за минуту до конца.
Может, в моей жизни просто не хватает адреналина? х) Бедные мои нервные клеточки)
О том, что я дописала этот текст за пару минут до я вообще лучше промолчу)
Название: Время
Бета: Higasi
Пейринг, персонажи: Иида Тенья/Урарака Очако
Категория: прегет
Рейтинг: G
Жанр: повседневность, постканон
Размер: 436 слов
Краткое содержание: Время замедлилось, давая им небольшую передышку
Комментарий: по внутрикомандной заявке: Иида/Урарака. Постканон, редкий перерыв на чашечку кофе.
читать дальшеНаблюдая, с каким аппетитом Урарака уплетает за обе щеки большой кусок малинового пирога, Иида не может сдержать улыбку.
В кафешке, где они сидят, в столь ранний час почти нет посетителей: лишь молодой человек в строгом костюме, зашедший сюда позавтракать, да пара ребятишек, забежавших купить сладких булочек по дороге в школу. Город уже давно проснулся, все куда-то бегут, торопятся по своим делам. Но все это там, снаружи. И Ииде кажется, что здесь, в кафе, время замедлилось, перешло со своего постоянного галопа на тихий шаг, давая им небольшую передышку.
Из кухни, скрытой от глаз за шторой из бусин, доносится тихий перезвон посуды. Шелестит газета у офисного служащего в противоположном конце зала. Звякает колокольчик над дверью, когда ребята выбегают наружу, возвращаясь в этот неумолимый поток времени. И на секунду кафе заполняется звуками города – сигналами машин, разговорами прохожих, стуком каблуков по асфальту. Но дверь за ними закрывается, и вновь так спокойно…
– Ты сегодня такой задумчивый.
Иида отрывается от своих мыслей, поднимает глаза на Урараку и замечает, что та уже успела расправиться со своим пирогом.
– Нет-нет, – машет он руками, – ничего подобного. Я лишь подумал о том, что с тех пор, как мы окончили школу, нам нечасто удается вот так спокойно посидеть и поговорить.
Урарака смеется – Иида так и не отучился от привычки подкреплять свои слова активной и, порой, несуразной жестикуляцией. Он улыбается ей в ответ.
– Ты прав. Непроста жизнь про-героя, – она еле слышно вздыхает и обращает взгляд к окну. – Постоянные миссии, нескончаемые задания. И времени на такие обыденные вещи, как встреча с друзьями, почти не остается…
Иида видит, как меркнет ее улыбка, и все внутри него сворачивается в тугой узелок. На душе скребут кошки, царапают своими тонкими острыми коготками. Урарака всегда сияла для него, словно солнце. И находясь рядом с ней, он ощущал ее тепло. И в то время, в их старшей школе, ему вполне хватало и этого. Даже если она излучала этот свет не для него.
Но теперь… В череде бессчетных дней, в ускользающих одна за другой секундах. Работая, не покладая рук, упорно трудясь и ежечасно стараясь. Он внезапно понял, что ему не хватает того времени, проведенного вместе с ней. Ему уже недостаточно того небесного светила, что время от времени вылезает из-за туч и освещает его жизнь в минуты отдыха от бесконечной суеты. Ему слишком мало его тепла. Ему вновь нужна она.
– Урарака… – Иида судорожно сглатывает, протягивает руку и касается ее ладони. – Очако! – Она переводит взгляд на него, смотрит, широко раскрыв глаза, удивленно. – Я бы хотел…
Трель телефона прерывает его слова. Звонок с работы – он лишь вздыхает. И за пределами кафе жизнь продолжает нестись вперед.
Иида обязательно скажет. Но не сегодня. Когда у них будет время. А пока его нет.
Название: Ведьмина сказка
Бета: Higasi
Пейринг, персонажи: Односторонний Урарака Очако/Тодороки Шото
Категория: гет
Рейтинг: G
Жанр: Фэнтези!АУ, сказка в сказке
Размер: 1911 слов
Краткое содержание: – А расскажите что-нибудь.
– Сказку на ночь? – смеется Очако.
– Можно и ее.
Комментарий: по внутрикомандной заявке: ведьма!Урарака/принц!Тодороки. Фэнтези!АУ, тихо накладывать на него заклятие защиты от несчастий. «Пусть они обходят тебя стороной».
читать дальшеТихий стук в дверь — два легких удара костяшками по дереву. Очако отставляет чашку с травяным чаем в сторону и оглядывается на окно — за ним уже совсем стемнело. Незваный гость терпеливо выдерживает паузу и стучит снова. Очако поднимается из-за стола, берет посох и проходит к двери. Щелкает тяжелый засов — время настало неспокойное, и даже ведьме лишняя защита теперь не помешает. Еще сомневаясь, она медлит, но все же приоткрывает дверь — холодный зимний ветер заставляет ее поёжиться — и осторожно выглядывает наружу. Свет падает на порог, освещает темный силуэт, и Очако облегченно вздыхает.
— И что же привело вас в столь поздний час, ваше Высочество? — улыбается она, отступая в сторону и пропуская гостя в дом.
Он переступает порог, и пока Очако закрывает за ним дверь, снимает с головы широкополую шляпу и отряхивает с нее снег. Она замечает, что вид у него изнуренный, лицо осунулось, волосы спутались — видно, не первый день в пути.
— Вечер добрый, госпожа Урарака, — в голосе Тодороки, напротив, кажется, нет и тени усталости. — Я снова к вам за помощью, а после — тотчас же уйду.
— И даже не передохнете? — цокает языком она, глядит на него неодобрительно и качает головой.
Он колеблется. Бросает быстрый взгляд на очаг, на котелок, подвешенный в нем. Ужин простой, но сытный, уже разогрелся, и маленький домик наполнился его ароматом.
— Дела не ждут... Но если только недолго.
Очако хмыкает себе под нос и отправляет гостя умыться да руки помыть, сама же на стол пока накрывает. Тодороки немногословен. За ужином только упоминает, как далеко продвинулся в своих поисках, — она лишь слушает да изредка кивает — да жалуется: последнее время кажется ему, что ходит кругами. Очако разводит руками — всякое бывает.
Уж минуло полгода, как Шото Тодороки — принц крохотного королевства на границе Запретного леса — прознал о принцессе неземной красоты, похищенной и удерживаемой в плену злым магом. Полгода, как он выдвинулся в путь. Но за это время ни ему, ни кому бы то ни было другому не удалось найти и следа ни принцессы, ни мага. Но Тодороки не собирается так просто сдаваться. Вот такие уж они — принцы благородных кровей.
Очако вздыхает. Составляет чашки-тарелки на полку, сметает крошки со стола. Тодороки, заботливо усаженный в кресло у очага, ждет, пока она закончит. А Очако не торопится — за окном разбушевалась метель, и ей не хочется отпускать его никуда в такую погоду.
— Все как обычно? — спрашивает она, отряхивая ладони. — Броню укрепить, меч заворожить, коню сил прибавить?
— Все так, — соглашается принц, слегка улыбаясь.
— Ваше Высочество, — Очако смотрит на него свысока, уперев руки в бока, но в голосе слышится смех, — себя не жалеете, так хоть животинку пощадите: не выгоняйте ее из стойла в такую морозную ночь. Останьтесь здесь до утра, никуда за это время ваша драгоценная принцесса не денется.
Тодороки хмурится, но понимает — спорить с ведьмой бесполезно, и он ей здесь не закон. Да и, будь эта метель неладна, есть толика правды в ее словах. И потому все-таки соглашается.
Очако довольна: по крайней мере, сегодня она может не переживать, что он замерзнет где-нибудь в снегах или сорвется с обрыва. Тодороки будто читает ее мысли:
— И все же вам не стоит так волноваться обо мне. — Он закатывает рукав и указывает на красную нить, обвязанную вокруг запястья. — Ваш амулет на удачу меня еще ни разу не подвел. Благодаря ему, всегда возвращаюсь целым и невредимым.
Очако хмыкает — конечно же он работает, ведь она знает, что делает, и мало кто сравнится с ней в ведьмовском мастерстве. Очако отсылает гостя спать, сама же начинает колдовать над латами. Они совсем легкие и хлипкие: ткни кто копьём — развалятся. Она качает головой. Не королевское это дело — в одиночку против темного мага выступать. Но на ее предложение нанять рыцаря в подмогу Тодороки всегда лишь отмахивается.
— Госпожа Урарака, — голос принца отвлекает ее от раздумий, — а расскажите что-нибудь.
— Сказку на ночь? — смеется Очако.
— Можно и ее.
Очако в задумчивости чешет нос кончиком ногтя — не привыкла она рассказывать сказки...
— В одном далеком-предалеком королевстве... жил-был прекрасный принц. Он был, как и подобает всем принцам, смел, храбр, а порой даже и безрассуден.
— Как я?
Очако поднимает глаза от своей работы и пару секунд сидит неподвижно, словно задумавшись, уставившись в пустоту.
— Да, совсем как вы. Вот только... В отличие от вас, это был очень глупый принц.
Со стороны Тодороки раздается тихий смешок. И она продолжает свой рассказ:
— Жизнь принца протекала тихо и размеренно. Он много учился, иногда сопровождал отца в его поездках. Порой в королевстве проводились балы и турниры, в которых и он принимал участие наравне с остальными. Да, его жизнь была не слишком насыщена событиями, но он к тому и не стремился. Он просыпался каждое утро на рассвете и желал, чтобы новый день не был пройден зря. А потом очень старался, чтобы этого не произошло. Потому что принц знал: одних желаний мало, надо и самому прилагать усилия, чтобы они сбылись.
— По-моему, вы его слишком идеализируете.
— Возможно, — улыбается Очако, — ведь я его совсем не знаю.
Однажды к принцу в окно влетела маленькая пестрая птичка, дабы спрятаться от дождя. Он позволил ей остаться у себя и обсохнуть, а в ответ она спела ему свою лучшую песню, на которую только была способна. С тех пор птичка прилетала к нему каждое утро, принц всегда держал свое окно открытым для нее. Она садилась на подоконник или в изголовье его кровати, чистила пёрышки и выводила для него чудесные трели. Принц привык к ней, и эта пташка стала ему настоящим другом, а маленькая птичка всем своим крохотным существом полюбила прекрасного принца. Так они и жили, пока в один прекрасный день, а может быть, ужасный, не прошла молва о волшебной синей птице — птице, дарующей своему хозяину процветание и удачу. Слухи дошли и до принца. И загорелся он идеей отыскать и поймать эту чудную птаху. Ведь с ней он сможет столько всего изменить — так ему казалось. И вот собрался принц в путь. Путешествие обещало быть опасным, ведь никто не знал, где водится эта птица счастья. Маленькая птичка очень беспокоилась за своего принца, пыталась отговорить, да только он ее не понимал, и упрямый был донельзя — даже если бы и понял, все равно не послушал.
Очако останавливается — в горле пересохло. Наливает из кувшина воды — прохладная — жадно пьет. Тодороки не слышно. Быть может, уснул уже? Оно и к лучшему.
— И принц все-таки отправился на ее поиски?
Она прикусывает язык. Сглазила. Не спит.
— Конечно. И маленькая птичка с ним — не могла же она отпустить его совсем одного? Принц проскакал много миль. На север, юг и запад. Но ничего не найдя, каждый раз возвращался назад. А птичка, прятавшаяся от порывов сильного холодного ветра у него за пазухой, грела его своим теплом. Но больше она не пела.
— Он расстроил ее?
— Да, ведь ему было ее недостаточно. Принц хотел найти другую птицу, более чудесную, нежели она. И от этого у нее разрывалось сердечко. Но оставить его она не могла.
— Ох уж эти женские заморочки! — вздыхает Тодороки.
— Вам, принцам, этого уж точно не понять, — смеется Очако, отставляет латы в сторону — они смазаны и заколдованы, теперь так легко не пробить. — И теперь для них оставалась только одна дорога: та, что вела на восток. Долго ли, коротко ли следовали они этому пути, но, в конце концов, достигли края — дальше был лишь бескрайний океан. Принц расстроился, но тут уж ничего не поделаешь. А потому остался там на ночлег, чтобы на заре с новыми силами двинуться обратно. Утром его разбудил громкий щебет. Он распахнул глаза и оглянулся, но никаких птиц поблизости не увидел. И тогда он запрокинул голову. И увидел. Там, в небе, над этим краем мира в облаках раскинулся волшебный сад. Ну как — сад? — Очако снова смеется. — Одно тоненькое деревце да пара кустиков. А вокруг кружат синие птицы. Но принц не обрадовался своей находке, а опечалился еще больше. Ведь одно дело — не найти ничего, и совсем другое — найти, но не дотянуться. Принц заметался по берегу, не зная, что теперь делать. Счастье, как ему казалось, было столь близко. А маленькая птичка видела его мучения, и сердце ее сжалось от тоски. И тогда она отдала ему свои крылья, чтобы принц смог подняться ввысь и заполучить свою синюю птицу.
Тодороки приподнимается на локте и смотрит на нее с удивлением:
— Как же она это сделала?
Очако подходит к нему, садится на краешек кровати. Улыбается очень мягко и тихо произносит:
— Просто маленькая птичка была на самом деле волшебной. Не такой сильной, как синяя, но все же. Ее волшебства хватало на один раз. Принц когда-то знал об этом — прочел давным-давно в одной книге, но забыл. О самом важном и забыл. Глупый он был, понимаете?
Принц вернулся в королевство с синей птицей. Специально ради нее был разбит прекрасный сад, куда ее выпускали, но, чтобы не улетела, подрезали крылья. Ее кормили самым лучшим зерном, а на ночь закрывали в золотой клетке. И поначалу она приносила удачу принцу — дела у него спорились. Но постепенно он начал замечать, что оперение ее блекнет, аппетит попадает. Стала птица счастья чахнуть в его великолепном саду.
— Что же с ней произошло?
— Может, она просто не хотела находиться в неволе? И на том чахлом деревце ей было куда лучше, чем в золоте и роскоши королевской клетки? Ведь принц похитил ее...
— Совсем как мою принцессу, — тихо произносит Тодороки.
Очако хмурится, сжимает кулаки и произносит чуть громче, чем хочется:
— Или наоборот?
— Что вы имеете в виду?
— Может, ей хорошо с этим магом? Может, он ее не похищал, а она сама ушла к нему? И теперь им приходится скрываться от всяких принцев, которые хотят их разлучить, полагая, что совершают благородный поступок?
— Чушь, — Тодороки фыркает. Он раздражен. — Так не бывает. Мы говорим о принцессе, а не о простой... — он бросает на нее быстрый взгляд и замолкает. — Так чем там сказка закончилась?
Очако встает и, возвращаясь на кухню, бросает:
— Больше некому было петь принцу.
Больше они не разговаривают. Она сидит за столом, ждет, пока Тодороки заснет, пока дыхание его выровняется. Затем достает из ящичка маленькие ножницы и кладет их в карман. Отпирает дверь, выходит наружу — метель давно прекратилась. Снег громко хрустит под ногами. Очако проходит в загон с лошадьми, осторожно гладит по короткой шерсти, перебирает пальцами гриву верной спутницы принца, заглядывает в ее мудрые глаза.
Было бы проще, если бы Тодороки согласился на помощь рыцаря. Тот освободил бы принцессу, и она влюбилась бы в него. Но принц предпочитает все делать сам.
Было бы куда лучше, если бы Очако сама оказалась принцессой. Хоть похищенной, хоть заколдованной. Но она не была.
Было бы... Но не будет.
Очако вздыхает. Покормив и напоив лошадей, выходит на улицу.
«Возьми клубок красных ниток», — так наказывала ей мать.
Она подходит к двери своего дома и стряхивает с ручки снег. У ее основания едва заметной полоской завязана уже повыцветшая нить. «Распусти его и обрежь с двух концов. Один повяжи у себя». Очако достает из кармана ножницы. Перерезает тонкую нить. Ёжится от холода, забегает обратно в дом.
В тепле она сидит на корточках, греет руки у огня. Кусает губы, время от времени кидая взгляд в сторону Тодороки. Наконец, поднимается, проходит к нему и снова усаживается на кровать. Тодороки спит спокойно, и рядом с ним тепло. Некоторое время Очако наблюдает за ним, любуется не своим прекрасным принцем. Потом берет его за руку, обводит указательным пальцем линии жизни и сердца на ладони. «А второй конец отдай любимому человеку». И разрезает красную нитку на запястье. «Так он всегда найдет дорогу к тебе». Очако наклоняется к лицу Тодороки и легонько прикасается губами к скуле.
— Пусть все беды и несчастья обходят тебя стороной, мой глупый-глупый принц.
Тодороки просыпается на рассвете. Прохладно. Огонь в очаге давно погас. Он проходит на кухню — Очако нигде нет. Наскоро завтракает остатками вчерашнего ужина и собирает свои вещи.
Тодороки окидывает напоследок взглядом дом и оставляет на столе два золотых. Выходит на улицу. Седлает лошадь. Немного помедлив, он поворачивает на восток. Почему-то Тодороки уверен, что в этот раз он найдет то, что ищет. И, отъехав, забывает дорогу назад.
Название: На обломках твоего мира
Бета: Higasi
Пейринг, персонажи: Односторонний Урарака Очако/Мидория Изуку, Урарака Очако/Тодороки Шото
Категория: гет
Рейтинг: R
Жанр: ангст
Размер: 1572 слова
Краткое содержание: Очако не знала, что произойдет завтра. И наступит ли оно вообще.
Комментарий: АУ, в котором Всемогущий проиграл. Текст из песни: Mika – In any other world
читать дальше
В тот вечер люди по всей Японии припали к экранам своих телевизоров и телефонов, уставились в мониторы компьютеров, на улицах сгрудились повсюду, где передавали изображение из прямого эфира новостей. Всемогущий сражался со злодеем. Возможно, с самым сильным из тех, с кем ему доводилось вступать в бой. А так и было, вот только люди об этом еще не догадывались. Они ликовали, когда Всемогущему вначале удалось дать противнику отпор, сопереживали, когда он начал выдыхаться, и всякий раз вздрагивали, словно разделяя удары, приходившиеся по нему. Каждый ребенок болел в тот момент за своего кумира. Все до единого искренне верили в своего героя. Героя номер один.
Который проиграл.
Осознание этого пришло не сразу. Казалось, весь мир замер на долю секунды. Время замедлилось. Остановилось. И с чьим-то шумным выдохом, судорожным вздохом, движением ресниц широко распахнувшихся глаз оно вновь помчалось вперед, подгоняемое вестью: Всемогущего в этом мире больше нет.
Люди… очень хрупкие. Очако знала это точно. Она до сих пор помнила дрожь, пробравшую ее в тот злополучный вечер. Помнила, как набирала номер Деку, промахивалась мимо нужных ей кнопок, пробовала еще раз и еще, кричала на телефон, на саму себя. Как звонили родители: говорили, что в Мусутафу больше не безопасно, что ей лучше вернуться домой. Как плакала мама.
А Деку не отвечал. Она и сама понимала – не станет. Не сейчас. Не до того ему. Но все равно продолжала снова и снова пытаться. Знала, как много значит для него Всемогущий, боялась даже представить, что он сейчас испытывает. Очако переживала. За него, за других, за себя. За весь их чертов маленький мир, что был в одночасье разрушен. И опасалась, что теперь и они сломаются вместе с ним.
Очако не знала, что произойдет завтра. И наступит ли оно вообще.
А солнце вставало, как ни в чем не бывало, каждое утро нового дня.
Но мир уже тогда начал меняться. Весть о кончине Всемогущего за ночь разлетелась по всей планете. И злодеи, осмелев, щурясь от яркого света, начали выползать из сырых канализаций и старых подвалов, заброшенных складов и ветхих жилищ – из всех темных углов, где прятались долгое время.
Теперь же настала очередь прятаться им самим.
Иногда Очако и сама не верила, что с того дня прошло уже несколько лет. Два, быть может, три.. или четыре года? Она потеряла счет дням, месяцам. Время слилось в один бесконечно долгий серый вечер.
Она хорошо помнила хаос, охвативший все вокруг в первое время. Вышедших из-под контроля, ставших неуправляемыми злодеев. Мародеров и сбежавших из-за решетки преступников. Панику на лицах. Крики людей.
Позже все устаканилось, но и изменилось. Новые порядки и законы. Новый мир, принадлежавший человеку, звавшемуся Все За Одного. Мир, в котором не было больше места героям.
Они искали себе пристанище повсюду. Люди, некогда именовавшиеся героями, теперь слыли преступниками. За ними охотились, их выслеживали и уничтожали. Они больше нигде не чувствовали себя в безопасности. Паранойя поражала их мозг, словно червь. Вгрызалась в него, заставляя нервничать, психовать, срываться и никому не доверять. Даже родным, даже себе. Для них больше не существовало слова «дом».
Очако не вернулась к родителям – знала, что там ее уже будут поджидать, училась на ошибках других. Тех, кто поторопился. Тех, кому не повезло.
А повезло ли ей?
Очако не была в этом уверена. Иногда ей казалось, что сдаться и покончить со всем – лучшее решение всех проблем. Она одергивала себя. Слишком устала. Из любой ситуации есть выход. И когда Очако приняла решение бороться до самого конца, она уже нашла свой.
Уйти, но не сбежать.
Как Всемогущий.
Как…
За все эти годы Очако повидала немало смертей. Но каждая новая била по сердцу, словно впервые. Те, кого она знала. Кто знал ее. Люди ей близкие и совершенно чужие. С этими легче. Но ненамного. Когда Очако закрывала глаза, она видела их всех.
Но больше не плакала. Ей казалось, что разучилась. Казалось, что с утекшими слезами из нее вымылось что-то ценное. Очако растворила в соленой воде какую-то часть себя. Без которой жить теперь – терпимо, но пусто.
Порой она отказывалась верить в происходящее. Слишком глупо, слишком нереально. Очако закрывала глаза и представляла, будто все они здесь, рядом. Все они до сих пор существуют. Но знала. Даже во снах, на границе сознания. И от этой правды внутри все сводило судорогой.
Иида не добежал – оказался недостаточно быстрым. Киришима – недостаточно прочным. Айзаву-сенсея взяли числом. Она повторяла это про себя как мантру. Чтобы вернуться в реальность. Чтобы не уйти в себя насовсем.
Очако уверяла себя, что выдержит. Уверяла, что сможет быть сильной.
Как Всемогущий.
Как Деку.
Очако всегда хотела быть похожей на Деку. Быть такой же храброй перед лицом неприятеля, смело идти вперед с улыбкой на лице, защищать тех, кто тебе дорог…
Именно храбрость Деку и сгубила.
Она уже и не помнила, когда последний раз улыбалась. Звук смеха казался в этом мире чем-то чужеродным.
«Герои никогда не плачут, – говорил Деку. – Они улыбаются, вселяя надежду в других».
Прости, Деку.
После того, как Деку не стало, Очако старалась держаться особняком от других. Слишком больно было смотреть им в глаза. Слишком неприятно было ловить на себе сочувствующие взгляды.
А ведь они даже парой не были. Не успели.
Пожить вдоволь они не успели.
Но Очако любила его. Всегда. До самого конца. Его, ее, всего.
Вздрагивая от каждого шороха, пугаясь всякой тени, она перебиралась с места на место, нигде не задерживаясь надолго. На улицу выходила только перед самым началом комендантского часа – когда все люди спешили по домам. Накинуть на голову капюшон и скрыться в толпе в эти минуты было легко. Все остальное время Очако обходила людей стороной.
Если вначале одиночество было для нее столь спасительным, то позднее оно превратилось в пытку. Она все больше погружалась в себя. Проматывала в своей голове, словно пленку старого фильма, счастливые воспоминания. Проговаривала про себя фразы, диалоги – не несущие никакого смысла, ничего не значащие отголоски прошлого. Думала: «А что бы сделал Деку?». Эту свою фразу она вспоминала чаще всего.
Когда Очако осознала, что начала вслух разговаривать с самой собой, она испугалась.
Возможно, именно поэтому, когда Очако увидела его, он показался ей подарком с небес. Вернее: когда она поняла, что это был он. Потому что, когда Очако увидела Тодороки Шото спустя долгое время, даже при столь примечательной внешности, она его не сразу узнала. Он сильно исхудал. На открытых руках и лице виднелись свежие рубцы. Волосы были сбриты почти налысо – наверняка хотел поменьше привлекать к себе внимание. Но даже с прежней копной двуцветных волос в этом поблекшем человеке с трудом можно было узнать прежнего Тодороки. Но больше всего Очако поразили его глаза – пустые и ничего не выражающие.
Они постепенно приходили в себя. Привыкали к обществу друг друга, уже по горло насытившись собой. Словно заново учились говорить. Но чаще всего молчали.
Говорят, в молчании рождается истина. Но скрывать друг от друга им было нечего.
Две вывернутые наизнанку души. Два выпотрошенных сердца. Которые каким-то чудом еще бились. Которые почему-то до сих пор были живы.
Порой Очако хваталась за его рукав или утыкалась в плечо. Тело ее сотрясалось от рыданий, но глаза оставались сухими. Она тихонько скулила, как раненный зверь. Тодороки в такие моменты не проронял ни звука, но понимал как никто другой. И его присутствия было ей достаточно.
Очако пробовала считать шрамы на его теле. Но к ним постоянно добавлялись все новые. Когда он делал с ней то же самое, было щекотно. Но не смешно.
Если бы они попытались посчитать шрамы на своих сердцах, давно бы сбились со счета.
Когда Тодороки в первый раз прикоснулся к ней, она испугалась, вскрикнула и, случайно применив причуду, отправила его в полет.
Очако привыкла дотрагиваться до него, хвататься, словно за спасательный круг, но когда это сделал он, попросту не ожидала.
Но в следующий раз обняла его в ответ.
Спина Тодороки была широкая, испещренная шрамами и рубцами. Она скользила по ней кончиками пальцев, проводила по позвоночнику, обводила лопатки, изучая, запоминая.
Его движения всегда осторожные, он никогда не торопился, словно боялся снова вспугнуть. Губы скользили по коже: по шее, ключицам, груди. Очако судорожно выдыхала, выгибалась, притягивала его к себе, ощущала всем телом идущие от него и жар, и прохладу. И закрывала глаза, чтобы в нем раствориться.
Подальше от этого мира.
Очако никогда не представляла, какой была бы ее семья. Раньше она была слишком юна, теперь – не имело смысла. Она знала, что не выйдет замуж, у нее не будет детей. Ни сегодня, ни завтра, никогда.
Но у нее был Тодороки. И сейчас он был для нее всем.
Иногда Очако прокрадывалась к месту, некогда бывшему старшей школой Юэй. Огромная пустая, незастроенная территория. Их школа была уничтожена одной из первых. Злодеи постарались, чтобы там и камня на камне не осталось. Куча обломков, щебня, пыли и мусора – вот и все, что осталось от ее прежнего мира.
Когда Очако возвращалась в сопротивление, она была уверена в своем решении. Она больше не сбежит. Она пойдет до конца. Ведь Очако всегда хотела спасать людей. Даже если никто не спасет ее саму.
«Выходим с наступлением темноты».
Комната, где она ожидала, осветилась в лучах закатного солнца. Еще немного и все произойдет. Еще недолго.
Очако обернулась на его свет и закрыла глаза.
Представила Тодороки, каждую рано пролегшую морщинку на его лице, каждый шрамик. Почувствовала его руку на своем плече – когда она обернется, он по-прежнему будет здесь.
Представила Всемогущего таким, каким впервые увидела его в детстве по телевизору – несокрушимым символом мира и надежды.
Ииду, машущего ей издалека.
Всех до единого в классе.
Родителей.
Деку.
Весь этот чертов мир.
Очако открыла глаза и улыбнулась.
_______________
[1] Откланяйся.
Исполни роль одинокого, одинокого сердца.
[2] Скажи "прощай"
Миру, в котором, ты думала, ты жила.
Котики, вы свободны! Бегите!
ТЫК
Должна сказать, писать по новому канону было непривычно... Сначала даже пребывала в некоем ступоре, ибо просто не знала, с чего начать.
Спасибо, Higasi, что позвала и вообще убедила зимой приобщиться к этому какону) Что бы я без тебя делала?
ахах)А еще на этом фесте я снова это сделала... =_= Я снова выложила пост за минуту до конца.
Может, в моей жизни просто не хватает адреналина? х) Бедные мои нервные клеточки)
О том, что я дописала этот текст за пару минут до я вообще лучше промолчу)
Название: Время
Бета: Higasi
Пейринг, персонажи: Иида Тенья/Урарака Очако
Категория: прегет
Рейтинг: G
Жанр: повседневность, постканон
Размер: 436 слов
Краткое содержание: Время замедлилось, давая им небольшую передышку
Комментарий: по внутрикомандной заявке: Иида/Урарака. Постканон, редкий перерыв на чашечку кофе.
читать дальшеНаблюдая, с каким аппетитом Урарака уплетает за обе щеки большой кусок малинового пирога, Иида не может сдержать улыбку.
В кафешке, где они сидят, в столь ранний час почти нет посетителей: лишь молодой человек в строгом костюме, зашедший сюда позавтракать, да пара ребятишек, забежавших купить сладких булочек по дороге в школу. Город уже давно проснулся, все куда-то бегут, торопятся по своим делам. Но все это там, снаружи. И Ииде кажется, что здесь, в кафе, время замедлилось, перешло со своего постоянного галопа на тихий шаг, давая им небольшую передышку.
Из кухни, скрытой от глаз за шторой из бусин, доносится тихий перезвон посуды. Шелестит газета у офисного служащего в противоположном конце зала. Звякает колокольчик над дверью, когда ребята выбегают наружу, возвращаясь в этот неумолимый поток времени. И на секунду кафе заполняется звуками города – сигналами машин, разговорами прохожих, стуком каблуков по асфальту. Но дверь за ними закрывается, и вновь так спокойно…
– Ты сегодня такой задумчивый.
Иида отрывается от своих мыслей, поднимает глаза на Урараку и замечает, что та уже успела расправиться со своим пирогом.
– Нет-нет, – машет он руками, – ничего подобного. Я лишь подумал о том, что с тех пор, как мы окончили школу, нам нечасто удается вот так спокойно посидеть и поговорить.
Урарака смеется – Иида так и не отучился от привычки подкреплять свои слова активной и, порой, несуразной жестикуляцией. Он улыбается ей в ответ.
– Ты прав. Непроста жизнь про-героя, – она еле слышно вздыхает и обращает взгляд к окну. – Постоянные миссии, нескончаемые задания. И времени на такие обыденные вещи, как встреча с друзьями, почти не остается…
Иида видит, как меркнет ее улыбка, и все внутри него сворачивается в тугой узелок. На душе скребут кошки, царапают своими тонкими острыми коготками. Урарака всегда сияла для него, словно солнце. И находясь рядом с ней, он ощущал ее тепло. И в то время, в их старшей школе, ему вполне хватало и этого. Даже если она излучала этот свет не для него.
Но теперь… В череде бессчетных дней, в ускользающих одна за другой секундах. Работая, не покладая рук, упорно трудясь и ежечасно стараясь. Он внезапно понял, что ему не хватает того времени, проведенного вместе с ней. Ему уже недостаточно того небесного светила, что время от времени вылезает из-за туч и освещает его жизнь в минуты отдыха от бесконечной суеты. Ему слишком мало его тепла. Ему вновь нужна она.
– Урарака… – Иида судорожно сглатывает, протягивает руку и касается ее ладони. – Очако! – Она переводит взгляд на него, смотрит, широко раскрыв глаза, удивленно. – Я бы хотел…
Трель телефона прерывает его слова. Звонок с работы – он лишь вздыхает. И за пределами кафе жизнь продолжает нестись вперед.
Иида обязательно скажет. Но не сегодня. Когда у них будет время. А пока его нет.
Название: Ведьмина сказка
Бета: Higasi
Пейринг, персонажи: Односторонний Урарака Очако/Тодороки Шото
Категория: гет
Рейтинг: G
Жанр: Фэнтези!АУ, сказка в сказке
Размер: 1911 слов
Краткое содержание: – А расскажите что-нибудь.
– Сказку на ночь? – смеется Очако.
– Можно и ее.
Комментарий: по внутрикомандной заявке: ведьма!Урарака/принц!Тодороки. Фэнтези!АУ, тихо накладывать на него заклятие защиты от несчастий. «Пусть они обходят тебя стороной».
читать дальшеТихий стук в дверь — два легких удара костяшками по дереву. Очако отставляет чашку с травяным чаем в сторону и оглядывается на окно — за ним уже совсем стемнело. Незваный гость терпеливо выдерживает паузу и стучит снова. Очако поднимается из-за стола, берет посох и проходит к двери. Щелкает тяжелый засов — время настало неспокойное, и даже ведьме лишняя защита теперь не помешает. Еще сомневаясь, она медлит, но все же приоткрывает дверь — холодный зимний ветер заставляет ее поёжиться — и осторожно выглядывает наружу. Свет падает на порог, освещает темный силуэт, и Очако облегченно вздыхает.
— И что же привело вас в столь поздний час, ваше Высочество? — улыбается она, отступая в сторону и пропуская гостя в дом.
Он переступает порог, и пока Очако закрывает за ним дверь, снимает с головы широкополую шляпу и отряхивает с нее снег. Она замечает, что вид у него изнуренный, лицо осунулось, волосы спутались — видно, не первый день в пути.
— Вечер добрый, госпожа Урарака, — в голосе Тодороки, напротив, кажется, нет и тени усталости. — Я снова к вам за помощью, а после — тотчас же уйду.
— И даже не передохнете? — цокает языком она, глядит на него неодобрительно и качает головой.
Он колеблется. Бросает быстрый взгляд на очаг, на котелок, подвешенный в нем. Ужин простой, но сытный, уже разогрелся, и маленький домик наполнился его ароматом.
— Дела не ждут... Но если только недолго.
Очако хмыкает себе под нос и отправляет гостя умыться да руки помыть, сама же на стол пока накрывает. Тодороки немногословен. За ужином только упоминает, как далеко продвинулся в своих поисках, — она лишь слушает да изредка кивает — да жалуется: последнее время кажется ему, что ходит кругами. Очако разводит руками — всякое бывает.
Уж минуло полгода, как Шото Тодороки — принц крохотного королевства на границе Запретного леса — прознал о принцессе неземной красоты, похищенной и удерживаемой в плену злым магом. Полгода, как он выдвинулся в путь. Но за это время ни ему, ни кому бы то ни было другому не удалось найти и следа ни принцессы, ни мага. Но Тодороки не собирается так просто сдаваться. Вот такие уж они — принцы благородных кровей.
Очако вздыхает. Составляет чашки-тарелки на полку, сметает крошки со стола. Тодороки, заботливо усаженный в кресло у очага, ждет, пока она закончит. А Очако не торопится — за окном разбушевалась метель, и ей не хочется отпускать его никуда в такую погоду.
— Все как обычно? — спрашивает она, отряхивая ладони. — Броню укрепить, меч заворожить, коню сил прибавить?
— Все так, — соглашается принц, слегка улыбаясь.
— Ваше Высочество, — Очако смотрит на него свысока, уперев руки в бока, но в голосе слышится смех, — себя не жалеете, так хоть животинку пощадите: не выгоняйте ее из стойла в такую морозную ночь. Останьтесь здесь до утра, никуда за это время ваша драгоценная принцесса не денется.
Тодороки хмурится, но понимает — спорить с ведьмой бесполезно, и он ей здесь не закон. Да и, будь эта метель неладна, есть толика правды в ее словах. И потому все-таки соглашается.
Очако довольна: по крайней мере, сегодня она может не переживать, что он замерзнет где-нибудь в снегах или сорвется с обрыва. Тодороки будто читает ее мысли:
— И все же вам не стоит так волноваться обо мне. — Он закатывает рукав и указывает на красную нить, обвязанную вокруг запястья. — Ваш амулет на удачу меня еще ни разу не подвел. Благодаря ему, всегда возвращаюсь целым и невредимым.
Очако хмыкает — конечно же он работает, ведь она знает, что делает, и мало кто сравнится с ней в ведьмовском мастерстве. Очако отсылает гостя спать, сама же начинает колдовать над латами. Они совсем легкие и хлипкие: ткни кто копьём — развалятся. Она качает головой. Не королевское это дело — в одиночку против темного мага выступать. Но на ее предложение нанять рыцаря в подмогу Тодороки всегда лишь отмахивается.
— Госпожа Урарака, — голос принца отвлекает ее от раздумий, — а расскажите что-нибудь.
— Сказку на ночь? — смеется Очако.
— Можно и ее.
Очако в задумчивости чешет нос кончиком ногтя — не привыкла она рассказывать сказки...
— В одном далеком-предалеком королевстве... жил-был прекрасный принц. Он был, как и подобает всем принцам, смел, храбр, а порой даже и безрассуден.
— Как я?
Очако поднимает глаза от своей работы и пару секунд сидит неподвижно, словно задумавшись, уставившись в пустоту.
— Да, совсем как вы. Вот только... В отличие от вас, это был очень глупый принц.
Со стороны Тодороки раздается тихий смешок. И она продолжает свой рассказ:
— Жизнь принца протекала тихо и размеренно. Он много учился, иногда сопровождал отца в его поездках. Порой в королевстве проводились балы и турниры, в которых и он принимал участие наравне с остальными. Да, его жизнь была не слишком насыщена событиями, но он к тому и не стремился. Он просыпался каждое утро на рассвете и желал, чтобы новый день не был пройден зря. А потом очень старался, чтобы этого не произошло. Потому что принц знал: одних желаний мало, надо и самому прилагать усилия, чтобы они сбылись.
— По-моему, вы его слишком идеализируете.
— Возможно, — улыбается Очако, — ведь я его совсем не знаю.
Однажды к принцу в окно влетела маленькая пестрая птичка, дабы спрятаться от дождя. Он позволил ей остаться у себя и обсохнуть, а в ответ она спела ему свою лучшую песню, на которую только была способна. С тех пор птичка прилетала к нему каждое утро, принц всегда держал свое окно открытым для нее. Она садилась на подоконник или в изголовье его кровати, чистила пёрышки и выводила для него чудесные трели. Принц привык к ней, и эта пташка стала ему настоящим другом, а маленькая птичка всем своим крохотным существом полюбила прекрасного принца. Так они и жили, пока в один прекрасный день, а может быть, ужасный, не прошла молва о волшебной синей птице — птице, дарующей своему хозяину процветание и удачу. Слухи дошли и до принца. И загорелся он идеей отыскать и поймать эту чудную птаху. Ведь с ней он сможет столько всего изменить — так ему казалось. И вот собрался принц в путь. Путешествие обещало быть опасным, ведь никто не знал, где водится эта птица счастья. Маленькая птичка очень беспокоилась за своего принца, пыталась отговорить, да только он ее не понимал, и упрямый был донельзя — даже если бы и понял, все равно не послушал.
Очако останавливается — в горле пересохло. Наливает из кувшина воды — прохладная — жадно пьет. Тодороки не слышно. Быть может, уснул уже? Оно и к лучшему.
— И принц все-таки отправился на ее поиски?
Она прикусывает язык. Сглазила. Не спит.
— Конечно. И маленькая птичка с ним — не могла же она отпустить его совсем одного? Принц проскакал много миль. На север, юг и запад. Но ничего не найдя, каждый раз возвращался назад. А птичка, прятавшаяся от порывов сильного холодного ветра у него за пазухой, грела его своим теплом. Но больше она не пела.
— Он расстроил ее?
— Да, ведь ему было ее недостаточно. Принц хотел найти другую птицу, более чудесную, нежели она. И от этого у нее разрывалось сердечко. Но оставить его она не могла.
— Ох уж эти женские заморочки! — вздыхает Тодороки.
— Вам, принцам, этого уж точно не понять, — смеется Очако, отставляет латы в сторону — они смазаны и заколдованы, теперь так легко не пробить. — И теперь для них оставалась только одна дорога: та, что вела на восток. Долго ли, коротко ли следовали они этому пути, но, в конце концов, достигли края — дальше был лишь бескрайний океан. Принц расстроился, но тут уж ничего не поделаешь. А потому остался там на ночлег, чтобы на заре с новыми силами двинуться обратно. Утром его разбудил громкий щебет. Он распахнул глаза и оглянулся, но никаких птиц поблизости не увидел. И тогда он запрокинул голову. И увидел. Там, в небе, над этим краем мира в облаках раскинулся волшебный сад. Ну как — сад? — Очако снова смеется. — Одно тоненькое деревце да пара кустиков. А вокруг кружат синие птицы. Но принц не обрадовался своей находке, а опечалился еще больше. Ведь одно дело — не найти ничего, и совсем другое — найти, но не дотянуться. Принц заметался по берегу, не зная, что теперь делать. Счастье, как ему казалось, было столь близко. А маленькая птичка видела его мучения, и сердце ее сжалось от тоски. И тогда она отдала ему свои крылья, чтобы принц смог подняться ввысь и заполучить свою синюю птицу.
Тодороки приподнимается на локте и смотрит на нее с удивлением:
— Как же она это сделала?
Очако подходит к нему, садится на краешек кровати. Улыбается очень мягко и тихо произносит:
— Просто маленькая птичка была на самом деле волшебной. Не такой сильной, как синяя, но все же. Ее волшебства хватало на один раз. Принц когда-то знал об этом — прочел давным-давно в одной книге, но забыл. О самом важном и забыл. Глупый он был, понимаете?
Принц вернулся в королевство с синей птицей. Специально ради нее был разбит прекрасный сад, куда ее выпускали, но, чтобы не улетела, подрезали крылья. Ее кормили самым лучшим зерном, а на ночь закрывали в золотой клетке. И поначалу она приносила удачу принцу — дела у него спорились. Но постепенно он начал замечать, что оперение ее блекнет, аппетит попадает. Стала птица счастья чахнуть в его великолепном саду.
— Что же с ней произошло?
— Может, она просто не хотела находиться в неволе? И на том чахлом деревце ей было куда лучше, чем в золоте и роскоши королевской клетки? Ведь принц похитил ее...
— Совсем как мою принцессу, — тихо произносит Тодороки.
Очако хмурится, сжимает кулаки и произносит чуть громче, чем хочется:
— Или наоборот?
— Что вы имеете в виду?
— Может, ей хорошо с этим магом? Может, он ее не похищал, а она сама ушла к нему? И теперь им приходится скрываться от всяких принцев, которые хотят их разлучить, полагая, что совершают благородный поступок?
— Чушь, — Тодороки фыркает. Он раздражен. — Так не бывает. Мы говорим о принцессе, а не о простой... — он бросает на нее быстрый взгляд и замолкает. — Так чем там сказка закончилась?
Очако встает и, возвращаясь на кухню, бросает:
— Больше некому было петь принцу.
Больше они не разговаривают. Она сидит за столом, ждет, пока Тодороки заснет, пока дыхание его выровняется. Затем достает из ящичка маленькие ножницы и кладет их в карман. Отпирает дверь, выходит наружу — метель давно прекратилась. Снег громко хрустит под ногами. Очако проходит в загон с лошадьми, осторожно гладит по короткой шерсти, перебирает пальцами гриву верной спутницы принца, заглядывает в ее мудрые глаза.
Было бы проще, если бы Тодороки согласился на помощь рыцаря. Тот освободил бы принцессу, и она влюбилась бы в него. Но принц предпочитает все делать сам.
Было бы куда лучше, если бы Очако сама оказалась принцессой. Хоть похищенной, хоть заколдованной. Но она не была.
Было бы... Но не будет.
Очако вздыхает. Покормив и напоив лошадей, выходит на улицу.
«Возьми клубок красных ниток», — так наказывала ей мать.
Она подходит к двери своего дома и стряхивает с ручки снег. У ее основания едва заметной полоской завязана уже повыцветшая нить. «Распусти его и обрежь с двух концов. Один повяжи у себя». Очако достает из кармана ножницы. Перерезает тонкую нить. Ёжится от холода, забегает обратно в дом.
В тепле она сидит на корточках, греет руки у огня. Кусает губы, время от времени кидая взгляд в сторону Тодороки. Наконец, поднимается, проходит к нему и снова усаживается на кровать. Тодороки спит спокойно, и рядом с ним тепло. Некоторое время Очако наблюдает за ним, любуется не своим прекрасным принцем. Потом берет его за руку, обводит указательным пальцем линии жизни и сердца на ладони. «А второй конец отдай любимому человеку». И разрезает красную нитку на запястье. «Так он всегда найдет дорогу к тебе». Очако наклоняется к лицу Тодороки и легонько прикасается губами к скуле.
— Пусть все беды и несчастья обходят тебя стороной, мой глупый-глупый принц.
Тодороки просыпается на рассвете. Прохладно. Огонь в очаге давно погас. Он проходит на кухню — Очако нигде нет. Наскоро завтракает остатками вчерашнего ужина и собирает свои вещи.
Тодороки окидывает напоследок взглядом дом и оставляет на столе два золотых. Выходит на улицу. Седлает лошадь. Немного помедлив, он поворачивает на восток. Почему-то Тодороки уверен, что в этот раз он найдет то, что ищет. И, отъехав, забывает дорогу назад.
Название: На обломках твоего мира
Бета: Higasi
Пейринг, персонажи: Односторонний Урарака Очако/Мидория Изуку, Урарака Очако/Тодороки Шото
Категория: гет
Рейтинг: R
Жанр: ангст
Размер: 1572 слова
Краткое содержание: Очако не знала, что произойдет завтра. И наступит ли оно вообще.
Комментарий: АУ, в котором Всемогущий проиграл. Текст из песни: Mika – In any other world
читать дальше
Take a bow
Play the part of a lonely, lonely heart [1]
Play the part of a lonely, lonely heart [1]
В тот вечер люди по всей Японии припали к экранам своих телевизоров и телефонов, уставились в мониторы компьютеров, на улицах сгрудились повсюду, где передавали изображение из прямого эфира новостей. Всемогущий сражался со злодеем. Возможно, с самым сильным из тех, с кем ему доводилось вступать в бой. А так и было, вот только люди об этом еще не догадывались. Они ликовали, когда Всемогущему вначале удалось дать противнику отпор, сопереживали, когда он начал выдыхаться, и всякий раз вздрагивали, словно разделяя удары, приходившиеся по нему. Каждый ребенок болел в тот момент за своего кумира. Все до единого искренне верили в своего героя. Героя номер один.
Который проиграл.
Осознание этого пришло не сразу. Казалось, весь мир замер на долю секунды. Время замедлилось. Остановилось. И с чьим-то шумным выдохом, судорожным вздохом, движением ресниц широко распахнувшихся глаз оно вновь помчалось вперед, подгоняемое вестью: Всемогущего в этом мире больше нет.
***
Люди… очень хрупкие. Очако знала это точно. Она до сих пор помнила дрожь, пробравшую ее в тот злополучный вечер. Помнила, как набирала номер Деку, промахивалась мимо нужных ей кнопок, пробовала еще раз и еще, кричала на телефон, на саму себя. Как звонили родители: говорили, что в Мусутафу больше не безопасно, что ей лучше вернуться домой. Как плакала мама.
А Деку не отвечал. Она и сама понимала – не станет. Не сейчас. Не до того ему. Но все равно продолжала снова и снова пытаться. Знала, как много значит для него Всемогущий, боялась даже представить, что он сейчас испытывает. Очако переживала. За него, за других, за себя. За весь их чертов маленький мир, что был в одночасье разрушен. И опасалась, что теперь и они сломаются вместе с ним.
Очако не знала, что произойдет завтра. И наступит ли оно вообще.
***
А солнце вставало, как ни в чем не бывало, каждое утро нового дня.
Но мир уже тогда начал меняться. Весть о кончине Всемогущего за ночь разлетелась по всей планете. И злодеи, осмелев, щурясь от яркого света, начали выползать из сырых канализаций и старых подвалов, заброшенных складов и ветхих жилищ – из всех темных углов, где прятались долгое время.
***
Теперь же настала очередь прятаться им самим.
Иногда Очако и сама не верила, что с того дня прошло уже несколько лет. Два, быть может, три.. или четыре года? Она потеряла счет дням, месяцам. Время слилось в один бесконечно долгий серый вечер.
Она хорошо помнила хаос, охвативший все вокруг в первое время. Вышедших из-под контроля, ставших неуправляемыми злодеев. Мародеров и сбежавших из-за решетки преступников. Панику на лицах. Крики людей.
Позже все устаканилось, но и изменилось. Новые порядки и законы. Новый мир, принадлежавший человеку, звавшемуся Все За Одного. Мир, в котором не было больше места героям.
***
Они искали себе пристанище повсюду. Люди, некогда именовавшиеся героями, теперь слыли преступниками. За ними охотились, их выслеживали и уничтожали. Они больше нигде не чувствовали себя в безопасности. Паранойя поражала их мозг, словно червь. Вгрызалась в него, заставляя нервничать, психовать, срываться и никому не доверять. Даже родным, даже себе. Для них больше не существовало слова «дом».
Очако не вернулась к родителям – знала, что там ее уже будут поджидать, училась на ошибках других. Тех, кто поторопился. Тех, кому не повезло.
***
А повезло ли ей?
Очако не была в этом уверена. Иногда ей казалось, что сдаться и покончить со всем – лучшее решение всех проблем. Она одергивала себя. Слишком устала. Из любой ситуации есть выход. И когда Очако приняла решение бороться до самого конца, она уже нашла свой.
Уйти, но не сбежать.
Как Всемогущий.
Как…
***
За все эти годы Очако повидала немало смертей. Но каждая новая била по сердцу, словно впервые. Те, кого она знала. Кто знал ее. Люди ей близкие и совершенно чужие. С этими легче. Но ненамного. Когда Очако закрывала глаза, она видела их всех.
Но больше не плакала. Ей казалось, что разучилась. Казалось, что с утекшими слезами из нее вымылось что-то ценное. Очако растворила в соленой воде какую-то часть себя. Без которой жить теперь – терпимо, но пусто.
Порой она отказывалась верить в происходящее. Слишком глупо, слишком нереально. Очако закрывала глаза и представляла, будто все они здесь, рядом. Все они до сих пор существуют. Но знала. Даже во снах, на границе сознания. И от этой правды внутри все сводило судорогой.
Иида не добежал – оказался недостаточно быстрым. Киришима – недостаточно прочным. Айзаву-сенсея взяли числом. Она повторяла это про себя как мантру. Чтобы вернуться в реальность. Чтобы не уйти в себя насовсем.
Очако уверяла себя, что выдержит. Уверяла, что сможет быть сильной.
Как Всемогущий.
Как Деку.
***
Очако всегда хотела быть похожей на Деку. Быть такой же храброй перед лицом неприятеля, смело идти вперед с улыбкой на лице, защищать тех, кто тебе дорог…
Именно храбрость Деку и сгубила.
***
Она уже и не помнила, когда последний раз улыбалась. Звук смеха казался в этом мире чем-то чужеродным.
«Герои никогда не плачут, – говорил Деку. – Они улыбаются, вселяя надежду в других».
Прости, Деку.
***
После того, как Деку не стало, Очако старалась держаться особняком от других. Слишком больно было смотреть им в глаза. Слишком неприятно было ловить на себе сочувствующие взгляды.
А ведь они даже парой не были. Не успели.
Пожить вдоволь они не успели.
Но Очако любила его. Всегда. До самого конца. Его, ее, всего.
***
Вздрагивая от каждого шороха, пугаясь всякой тени, она перебиралась с места на место, нигде не задерживаясь надолго. На улицу выходила только перед самым началом комендантского часа – когда все люди спешили по домам. Накинуть на голову капюшон и скрыться в толпе в эти минуты было легко. Все остальное время Очако обходила людей стороной.
Если вначале одиночество было для нее столь спасительным, то позднее оно превратилось в пытку. Она все больше погружалась в себя. Проматывала в своей голове, словно пленку старого фильма, счастливые воспоминания. Проговаривала про себя фразы, диалоги – не несущие никакого смысла, ничего не значащие отголоски прошлого. Думала: «А что бы сделал Деку?». Эту свою фразу она вспоминала чаще всего.
Когда Очако осознала, что начала вслух разговаривать с самой собой, она испугалась.
Возможно, именно поэтому, когда Очако увидела его, он показался ей подарком с небес. Вернее: когда она поняла, что это был он. Потому что, когда Очако увидела Тодороки Шото спустя долгое время, даже при столь примечательной внешности, она его не сразу узнала. Он сильно исхудал. На открытых руках и лице виднелись свежие рубцы. Волосы были сбриты почти налысо – наверняка хотел поменьше привлекать к себе внимание. Но даже с прежней копной двуцветных волос в этом поблекшем человеке с трудом можно было узнать прежнего Тодороки. Но больше всего Очако поразили его глаза – пустые и ничего не выражающие.
***
Они постепенно приходили в себя. Привыкали к обществу друг друга, уже по горло насытившись собой. Словно заново учились говорить. Но чаще всего молчали.
Говорят, в молчании рождается истина. Но скрывать друг от друга им было нечего.
Две вывернутые наизнанку души. Два выпотрошенных сердца. Которые каким-то чудом еще бились. Которые почему-то до сих пор были живы.
***
Порой Очако хваталась за его рукав или утыкалась в плечо. Тело ее сотрясалось от рыданий, но глаза оставались сухими. Она тихонько скулила, как раненный зверь. Тодороки в такие моменты не проронял ни звука, но понимал как никто другой. И его присутствия было ей достаточно.
***
Очако пробовала считать шрамы на его теле. Но к ним постоянно добавлялись все новые. Когда он делал с ней то же самое, было щекотно. Но не смешно.
Если бы они попытались посчитать шрамы на своих сердцах, давно бы сбились со счета.
***
Когда Тодороки в первый раз прикоснулся к ней, она испугалась, вскрикнула и, случайно применив причуду, отправила его в полет.
Очако привыкла дотрагиваться до него, хвататься, словно за спасательный круг, но когда это сделал он, попросту не ожидала.
Но в следующий раз обняла его в ответ.
***
Спина Тодороки была широкая, испещренная шрамами и рубцами. Она скользила по ней кончиками пальцев, проводила по позвоночнику, обводила лопатки, изучая, запоминая.
Его движения всегда осторожные, он никогда не торопился, словно боялся снова вспугнуть. Губы скользили по коже: по шее, ключицам, груди. Очако судорожно выдыхала, выгибалась, притягивала его к себе, ощущала всем телом идущие от него и жар, и прохладу. И закрывала глаза, чтобы в нем раствориться.
Подальше от этого мира.
***
Очако никогда не представляла, какой была бы ее семья. Раньше она была слишком юна, теперь – не имело смысла. Она знала, что не выйдет замуж, у нее не будет детей. Ни сегодня, ни завтра, никогда.
Но у нее был Тодороки. И сейчас он был для нее всем.
***
Иногда Очако прокрадывалась к месту, некогда бывшему старшей школой Юэй. Огромная пустая, незастроенная территория. Их школа была уничтожена одной из первых. Злодеи постарались, чтобы там и камня на камне не осталось. Куча обломков, щебня, пыли и мусора – вот и все, что осталось от ее прежнего мира.
***
Когда Очако возвращалась в сопротивление, она была уверена в своем решении. Она больше не сбежит. Она пойдет до конца. Ведь Очако всегда хотела спасать людей. Даже если никто не спасет ее саму.
***
«Выходим с наступлением темноты».
Комната, где она ожидала, осветилась в лучах закатного солнца. Еще немного и все произойдет. Еще недолго.
Очако обернулась на его свет и закрыла глаза.
Представила Тодороки, каждую рано пролегшую морщинку на его лице, каждый шрамик. Почувствовала его руку на своем плече – когда она обернется, он по-прежнему будет здесь.
Представила Всемогущего таким, каким впервые увидела его в детстве по телевизору – несокрушимым символом мира и надежды.
Ииду, машущего ей издалека.
Всех до единого в классе.
Родителей.
Деку.
Весь этот чертов мир.
Очако открыла глаза и улыбнулась.
Say goodbye
To the world you thought you lived in [2]
To the world you thought you lived in [2]
_______________
[1] Откланяйся.
Исполни роль одинокого, одинокого сердца.
[2] Скажи "прощай"
Миру, в котором, ты думала, ты жила.
-
-
13.05.2018 в 15:34Замечательно все прошло, ещё раз спасибо!
Пост за минуту до - наша традиция! ) х)
-
-
13.05.2018 в 16:14Действительно) х)
-
-
13.05.2018 в 16:24